Самоотречение как качество личности –  способность постоянно делать то, что помогает в духовном прогрессе и отвергать всё то, что мешает своему духовному прогрессу.

      Я вижу громадное здание. В передней стене узкая дверь раскрыта настежь; за дверью — угрюмая мгла. Перед высоким порогом стоит девушка… Русская девушка. Морозом дышит та непроглядная мгла; и вместе с леденящей струёй выносится из глубины здания медлительный, глухой голос. — О ты, что желаешь переступить этот порог, знаешь ли ты, что тебя ожидает? — Знаю, — отвечает девушка. — Холод, голод, ненависть, насмешка, презрение, обида, тюрьма, болезнь и самая смерть? — Знаю. — Отчуждение полное, одиночество? — Знаю. Я готова. Я перенесу все страдания, все удары. — Не только от врагов, но и от родных, от друзей? — Да… и от них. — Хорошо. Ты готова на жертву? — Да. — На безымянную жертву? Ты погибнешь — и никто… никто не будет даже знать, чью память почтить! — Мне не нужно ни благодарности, ни сожаления. Мне не нужно имени. — Готова ли ты на преступление? Девушка потупила голову… — И на преступление готова. Голос не тотчас возобновил свои вопросы. — Знаешь ли ты, — заговорил он наконец, — что ты можешь разувериться в том, чему веришь теперь, можешь понять, что обманулась и даром погубила свою молодую жизнь? — Знаю и это. И всё-таки я хочу войти. — Войди! Девушка перешагнула порог — и тяжелая завеса упала за нею. — Дура! — проскрежетал кто-то сзади. — Святая! — принеслось откуда-то в ответ.  (Иван Сергеевич Тургенев «Порог»)

      Самоотречение – полная сдача самого себя духовному прогрессу. Отказ от самого себя. Самоотречение – это когда всего себя отдаёшь Богу, стремлению максимально  приблизиться к совершенству — Богу. Это не внешняя демонстрация, не декларирование своих намерений. Это внутреннее состояние, когда человек отбрасывает самого себя, забывает самого себя, то есть происходит полное забвение самого себя. Иными словами, на  самоотречение способен человек, в котором выражено самозабвение как качество личности. Оно состоит в способности  пренебрегать личными интересами ради любви к другим.  

      В журнале «День за днём» (1908 год) говорится: «Отречься от себя — значит не знать себя, отказаться от себя, даже не существовать в своих собственных глазах. Для этого необходимо выйти из себя и, всецело отдавшись Господу, постоянно проникаясь Его духом, дойти до полного самозабвения, посвящая свою жизнь жизни ближних. В прежние годы, вчера еще, быть может, мы относили многое к себе, не были равнодушны к похвале и порицанию людскому, допускали наслаждения в удовлетворении личных потребностей. Ныне же, отдавшись Господу, мы твердо решились приносить все без исключения к Господу Иисусу Христу. Жить и действовать только для славы Его, постоянно свидетельствуя о Нем нашею жизнью, — тогда только и нам будет возможно сказать с апостолом Павлом: «Уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2, 20).

     Философ Ошо учил: «Невозможно продвинуться по Пути, если нет полной сдачи. Если нет полной сдачи, невозможно достичь Верховной реализации. Полная сдача — это шаг в неизвестность. Вы не знаете, что ожидает вас дальше, есть только полное доверие».

      Если человек ведёт праведный образ жизни, находится в целом под влиянием энергии благости, это еще не говорит о самоотречении. Отречённым можно считать того, кто отрекается от плодов своего труда в пользу Бога. Бхагавад Гита приводит определение самоотречения: «Достичь истинного самоотречения — значит всегда помнить о том, что мы являемся частицами Верховного Господа  и потому не имеем права наслаждаться результатами своего труда. Поскольку мы частицы Всевышнего, плоды нашей деятельности принадлежат Ему и никому другому».

     Самоотречение невозможно без знания того, что мы имеем духовную сущность, что мы – душа, а не тело, что мы являемся частичкой Бога. Осознав свою непосредственную причастность к Богу, человек начинает понимать, почему надо жить и действовать для Бога. То есть, самоотречение – это когда человек постоянно делает то, что помогает ему в духовном прогрессе.

     Так что получается? Человек в самоотречении должен забыть о жене и детях, об исполнении своего долга и прямых обязанностей? Ни в коем случае.  В древних священных трактатах сказано: «Человек никогда не должен отказываться от выполнения предписанных ему обязанностей. Если, оказавшись во власти иллюзии, он перестаёт выполнять их, такой отказ от деятельности называет самоотречением в гуне невежества… Тот, кто отказывается выполнять свой долг из-за того, что это причиняет ему слишком много беспокойств, доставляет неудобства телу или вызывает чувство страха, совершает отречение (отказывается от деятельности) в гуне страсти. Подобные действия никогда не помогут ему достичь совершенства отречения… Когда человек выполняет предписанные ему обязанности просто потому, что их необходимо выполнять, когда он разрывает все связи с материальным миром и освобождается от привязанности к плодам своего труда, его отречение называют отречением в гуне благости».

     Истинное, благостное самоотречение не делается под влиянием чувств и эмоций. Оно не приносит страданий другим, оно не оставляет жен и не бросает детей. Философ Инайят Хан пишет: «Если какой-нибудь религиозный наставник скажет: «Нет, вы не должны слушать музыку, не должны смотреть спектакли, смотреть на танцы или танцевать самим»,- возможно, среди тысячи учеников найдется один, который подчинится его словам и удалится в пустыню. Без сомнения, этот ученик найдет там куда больше помощи в поисках духовности, но зато он не сумеет познать покинутый им мир, из-за чего навсегда останется подверженным искушению. Гораздо важнее и труднее жить в мире и в то же время быть духовным; нести ответственность за жизнь, уделять внимание друзьям и родственникам, служить врагам и друзьям и все-таки оставаться духовным. Переносить постоянное давление окружения, быть загруженным ответственностью, страдать от враждебности, — это намного тяжелее и величественнее, чем быть аскетом в джунглях».

     Самоотречению чуждо самопринуждение.  Человек не может отречься правильно, если это сделано насильно. Самоотречение практикуется правильно только тем, кто его понимает и способен его практиковать. Вышеупомянутый Инайят Хан приводит пример, когда некий человек едет в поезде и решает утолить голод куском хлеба. Его сосед тоже хочет есть, но у него ничего нет. Если первый решит, что отдать хлеб и голодать самому — это его норма жизни, но в результате почувствует себя несчастным, то пусть он лучше съест хлеб сам, ибо это не будет самоотречением. Если он однажды так поступит, определенно в другой раз он этого не сделает, потому что он страдал, и добродетель принесла ему несчастье. Эта добродетель не разовьется в его характере. Только тот способен на самоотречение, кто находит большее удовлетворение, видя другого поедающим его кусок хлеба, нежели есть этот кусок самому. Лишь тот, чье сердце наполнено счастьем после совершения акта отречения, совершил отречение. Это показывает, что самоотречение — не то, чему можно научиться или научить. Оно приходит к человеку само, когда душа развивается настолько, что начинает распознавать истинную ценность вещей.