Хлебосольство как качество личности –  способность  радушно и щедро угощать гостя, проявлять гостеприимство.

      У туркестанца по имени Анвар Бек был некогда великолепный и чрезвычайно легконогий, чистокровной породы конь. Не было такого человека, который не мечтал бы обладать этим конём, многие домогались его, но Анвар отказывался продавать коня, какую бы цену ему ни предлагали. И был у него друг, коновод, которого звали Якуб. Тот время от времени приходил к Анвару, надеясь выторговать у него коня. Но Анвар и слышать об этом не хотел.

     И вот однажды, прослышав, что у Анвара наступили тяжёлые времена, Якуб подумал: «А что как пойти к Анвару теперь? По нынешним временам он, конечно, согласится, ведь цена коня так велика, что, продав его, Анвар сразу сможет поправить свои дела». Не теряя ни секунды, Якуб отправился к другу. По обычаю той страны Анвар поприветствовал друга и, прежде чем приступить к обсуждению дел, пригласил гостя к столу, как того требовал закон гостеприимства. Вскоре им накрыли на стол, и они поели с величайшим удовольствием. Когда же Якуб наконец изложил цель своего прихода, бедный Анвар ответил:

      — Милый друг, теперь нам уже не о чем говорить. Гостеприимство и хлебосольство — прежде всего. Ты пришёл ко мне в тяжёлые для меня времена, а не оказать тебе почтения я не мог, поэтому мне пришлось зарезать коня, чтобы было что поставить на стол и наилучшим образом исполнить долг хозяина.

     Хлебосольство ничего не жалеет для угощения, выставляет все лучшее, что у него есть, радуется, когда гости довольны и хорошо едят. Хлебосольный человек открытой души, душевный, простой, не жадный и веселого нрава. Хлебосольство основано на высоком отношении и почитании хлеба, как пищи вообще, как духовной тоже. Хлебосольство также является старинным русским обычаем приглашения и радушного угощения проезжего, прохожего. Хозяева старались дать им отдохнуть, успокоить их, хорошо накормить, при этом денег за хлеб-соль не брали. Угощение сопровождалось поклонами и чествованиями. Хозяева даже обижались, если их гости мало ели и пили. Негостеприимные люди осуждались общиной.

    Адмирал в начале обеда держал себя только как хлебосольный хозяин, которому доставляет удовольствие заботиться о гостях. (Сергеев-Ценский, Синопский бой). «— Что ты, добрый человек, от обеда уходишь! — воскликнул Матвей, видя, что незнакомец собирается идти. — Разве мы не русские хлебосольные люди?» ( Марков, Строговы).

      Россия всегда славилась хлебосольством. Об этом многократно говорили иностранные гости:

    «Гостеприимство есть общая добродетель русских, так что ничем нельзя скорее рассердить их, как отказавшись от угощения. Если к ним пожалует гость, то ласковый прием состоит в следующем: прежде всего, поздороваться с гостем, а после женщина подносит стакан водки; гость должен выпить, поцеловаться с хозяевами, а часто и одарить их». Лизек Адольф — австрийский дипломат, секретарь посольства ХVII в.

   «Ничто не может сравниться с гостеприимством русских. Ни разу не случалось нам делать утренние визиты, не получив при этом приглашения на обед. Вначале мы считали это простой любезностью и ждали вторичного приглашения, но вскоре мы убедились, что это лишнее и мы обрадуем хозяев, если явимся к ним без всякой церемонии». Кокс Уильям (1748—1828) — английский историк.

     «Я достиг маленькой деревни Рыдань, принадлежавшей одному отставному капитану. Лишь только я приехал, капитан этот явился ко мне и по русскому обычаю поднес мне хлеб-соль, пива и кур». Юль Юст — датский посол в России в 1709—1712 гг.

     «Тут мы отдыхали шестнадцать дней. Нам предлагали обильное угощение, и как наступила осень, то в этой стране было множество арбузов и яблок отличного вкуса. Земля эта приятна, но еще приятнее она была для нас, ибо начальник, поставленный здесь Великим Князем Московии, велел объявить через глашатаев, чтобы никто не смел брать денег за то, что мы потребуем и возьмем». Дон-Хуан Персидский — персиянин, был в составе персидского посольства в Испанию, где обратился в христианство, ХVI в.

     «Посланец (Царя) велел поставить перед послами три больших бокала, наполненных вином Аликанте, рейнским вином и медом, и приказал подавать на стол в тридцати восьми, большей частью серебряных, блюдах всякие вареные и жареные, а также печеные кушанья». Олеарий Адам (ок. 1599—1671) — немецкий ученый и путешественник.

   «У Меншикова много ели, много пили и много стреляли; и разгула и шума было здесь столько же, сколько на любом крестьянском пиру. Среди обеда внесли цельного жареного быка, жарили его в течение двух дней». Юль Юст — датский посол в России в 1709—1712 гг.

    «И как перемен кушанья весьма было много, так и вставать весьма часто должно было, ибо сколько раз подано было оное (с царского стола), столько вставать надобно было нам, и то делалось шестьдесят пять раз». Ульфельд

    «Был принесен длинный стол и поставлен прямо перед Царем и его сыном. Старейшие были посажены за стол так, что Царь мог видеть их лица. Прежде всего на накрытый стол был подан отменный пшеничный хлеб и соль в серебряной посуде. Знатным боярам велено было прислуживать и подавать. В первую подачу этот большой стол был до того заставлен разными отменными яствами и кушаньями, что едва хватало места, куда каждый мог бы положить отрезанный ему ломоть хлеба. Так подавали до вечера. Было большое изобилие всевозможных сортов иноземных вин, а также медов и пива». Буссов Конрад, (†1617) — немецкий военнослужащий, служил в войске Бориса Годунова, Лжедмитрия I и II, польского короля Сигизмунда

     «Затем нас отпустили и проводили до квартиры. Немного времени, меньше часа спустя, более ста человек явилось к нам с разного рода кушаньями и напитками со стола Великого Князя и преподнесли их нам от его имени и после сего все время кормили нас очень хорошо». Какаш — австрийский дипломат, ХVII в.

     Притча в тему. Один крестьянин возвращался домой из дальнего села. Когда стемнело, он завернул к своей тётке, жившей в покосившейся избе. Он давно не бывал у неё. Тётка обрадовалась, увидев племянника. Но чем же его угостить? У неё была единственная наседка с цыплятами. Она зарезала наседку и угостила его. После ужина тётка уложила гостя на нары у стены. Утром, проснувшись, тот почувствовал, что его ноги лижет корова. Он удивился: — Что за чудо! Но здесь не было никакого чуда: оказывается, когда племянник заснул и вытянул ноги, он упёрся в стену из прогнивших прутьев и насквозь пробил её. Тогда он встал и вышел во двор. А там цыплята, сгрудившись, жалобно пищали. Несчастные цыплята оплакивали свою бедную мать: — Пусть все наши недуги падут на голову того, кто оставил нас без матери. Тут только поражённый крестьянин понял поступок коровы: она хотела обратить его внимание на то, что ради него тётка зарезала свою единственную наседку. И долго у него стоял в ушах горестный писк осиротевших цыплят.