С большим интересом и удовольствием прочитал книгу «Российская идея» и, прежде чем приступить к чтению сборника решил изложить некоторые соображения.

Соображения вызваны двойственным характером впечатлений, оставшимся после чтения книги. С одной стороны, ее содержание вызывает восхищение, с другой, - внутренний протест. Восхищает, прежде всего, попытка автора сосредоточить внимание читателя на интеллигентности и ее составляющих, а не только на интеллигенции и ее представителях, как это бывает сплошь и рядом. Как нетрудно догадаться, протест в первую очередь вызван апологетикой советского прошлого и вытекающими из этого последствиями в виде реабилитации насилия со стороны одних представителей интеллигенции и необоснованного обвинения в предательстве других.

Иными словами, можно сказать, что позиция автора книги на одну треть необыкновенно близка, а на две трети необыкновенно далека. Но это, если говорить образно и мягко. А если быть более откровенным, к этому следует добавить, что на две трети книга является дискредитирующей не только отдельных представителей интеллигенции, но и интеллигентность в целом, поскольку показывает, насколько это явление неопределенно, бесформенно, зыбко и, в то же время, коварно и опасно.

Естественно в этом случае возник вопрос, стоит ли на ресурсе, предназначенном для формирования уважительного отношения к интеллигентности, содержать материалы, это понятие дискредитирующие? Ответ на него может быть только положительным по той причине, что данная книга актуализирует очень серьезную проблему, лежащую в основе существующих разногласий по поводу понятия «интеллигентность». Она заключается в том, что в это понятие разные люди вкладывают абсолютно разные смыслы.

Эта проблема выявилась не впервые и многие пытались ее решить. Но, несмотря на это, до сих пор для одних из нас интеллигентность с насилием над личностью несовместима, для других терроризм оправдан стремлением установить справедливость[1], для одних советский период нашей истории представляет собой олицетворение борьбы с подлинной интеллигентностью, для других – лучшего проявления общечеловеческой морали[2], одни в поступках А.Сахарова видят проявление честности и искренней любви к свой стране, другие – патологической ненависти[3].

Получается, что интеллигентность – понятие относительное. А, коль так, то и проявлений у нее великое множество и, соответственно, оценок. Откуда в таком случае возьмется сугубо положительное отношение к ней? Ему просто не откуда взяться.

Следовательно, чтобы оно возникло, эту самую относительность нужно ликвидировать посредством четкого определения интеллигентности, с помощью которого трактовать это понятие можно было бы однозначно. Пока такого определения нет, нет и не будет не только положительного отношения к ней, но и элементарного согласия даже среди людей, уже относящихся к ней с должным уважением. Вот над созданием такого определения и надо бы поработать всем, кто роль, значение и важность интеллигентности в жизни нашего общества понимает.
____________________
[1] «Позитивом чувства справедливости выступает стремление установить справедливость. Это стремление было обязательным элементом миросозерцания интеллигенции и выражалось в самых разных формах, начиная от мечтательно-утопических и кончая реальной политической активностью и политическим терроризмом» (с. 123).  
[2] «В коммунизме сохранялся значительнейший элемент подлинного убеждения, так как «партийная» мораль фактически выражала собой общечеловеческую мораль. Это определило нравственную силу советского человека, жизненность общечеловеческих ценностей. Сталинская эпоха представляет советский строй в его идеальном варианте» (с. 180).
[3] «Такие «взгляды» совершенно дики и невозможны для нормального человека, не говоря уже о патриоте своего отечества и подлинном интеллигенте. Так естественно мыслить только о «чужом», а не «своём». Человек, вскормленный советской страной и работавший с честными советскими людьми, обнаруживает такую патологическую ненависть к своей стране!» (с. 263).