ИНТЕЛЛИГЕНТЫ И ИНТЕЛЛЕКТУАЛЫ
(Дополнение к «Все о Веллере»)

А. Воин

Обсуждение собственно философии Веллера вполне можно было бы ограничить написанным мною в статье «Все о Веллере». Хоть я сказал там и не все о Веллере, можно было бы много чего добавить, но с точки зрения оценки его как философа, достаточно и того, что сказано там.

Но в своей книге «Все о жизни» в главе «Интеллигенция и ее уход» он отстаивает в своем лихом и разухабистом стиле взгляд на интеллигенцию, не им придуманный, а наоборот, широко распространенный сегодня на Западе и оттуда перекочевавший и занимающий сильные позиции сегодня и в российском обществе. Взгляд не только неверный, но и весьма зловредный. Это и побудило меня вновь вернуться к Веллеру, точнее к упомянутой главе из его книги, как к удобной отправной точке для разговора об интеллигентах и интеллектуалах.

В основу разгрома интеллигенции и противопоставления ей интеллектуалов Веллер, как, впрочем, и западные адепты этой точки зрения, кладет шельмование, подмену понятия, представление интеллигента, как эдакого Васисуалия Лоханкина, неспособного к действию и прикрывающего эту неспособность своей якобы высокой моральностью:

«Он моралист и он идеалист. Мораль его гуманна, и идеал гуманен. Он не станет строить счастливое общество, в основании которого лежит детская слезинка. Он никого не пошлет на костер - предпочтет взойти сам. Он предпочтет в идеале самоубийство любому убийству. Он первый пойдет на работу и последний - за стол, и возьмет себе меньший кусок, а больший отдаст другому.

И если мораль противоречит прагматике, он всегда предпочтет прагматике мораль. Он готов проиграть в жизни в плане любых материальных ценностей, сохраняя моральные, и поэтому обычно и проигрывает прагматикам…

Потому что интеллигент утверждает примат морали над истиной».

О какой морали говорит Веллер, противопоставляя мораль истине? Это для обывателя, а не для философа (настоящего), каким позиционирует себя Веллер, существует мораль вообще, единая и неизменяемая для любого общества во все времена. И не имеющая никакого отношения к качеству жизни общества, к истине, а только мешающая обывателю подличать больше или меньше, делая свои гешефты на ниве приобретения материальны благ, карьеры на госслужбе или добывания себе куска известности в любом виде творчества, включая философию. Эти свои гешефты обыватель и называет прагматизмом, используя этот приличный в его глазах термин для отмазки от мешающей ему морали.

Мораль, настоящая, оптимальная, та которую человечество ищет на протяжении всей своей истории, не может противоречить истине, потому что она и есть истина о таких правилах отношения людей в обществе, которые обеспечили бы ему (обществу) наилучшее качество жизни при прочих равных условиях.

Другое дело, что не так-то просто определить правила оптимальной морали и потому и существуют в одно и то же время, но в разных обществах разные системы морали, одни из которых ближе к оптимальной, другие дальше и со временем они могут изменяться. (Хотя существует костяк морали практически неизменяемый от общества к обществу и во времени: не убий, не укради и т.д.). Кроме того, применение любой нормы морали зависит от обстоятельств, в которых норма применяется. Вообще говоря - «не убий», но в конкретных обстоятельствах (война, самозащита) можно, а иногда и нужно убить и это будет морально. Но поскольку жизнь бесконечно разнообразна, то ни в какой писаный свод норм морали все обстоятельства, которые могут возникнуть в жизни, не запишешь. Поэтому интеллигент – это не тот, кто не способен к действию, включая убийство, если надо, а тот, кто, прежде чем идти на такое действие, решает для себя, правильно ли будет это с точки зрения интересов общества и человечества. А обыватель, прагматик и интеллектуал задается в этом случае другим вопросом: выгодно ли это будет ему лично, скажем, проканает или могут поймать?

Конечно, в советское время было много фальшивых интеллигентов, вплоть до упомянутого Васисуалия Лоханкина. Но действительным интеллигентом был ведь не Васисуалий Лоханкин, а творцы его образа Ильф и Петров. Разве они были неспособны к действию, разве само их творчество не есть значительное действие? Или Веллер считает, что на фоне его ослепительных писаний все остальные творцы просто неразличимы?

Не случайно Веллер в этой главе не упоминает Солженицына. А ведь обойти Солженицына молчанием, говоря об интеллигентах и интеллектуалах, просто непорядочно. Ведь Солженицын был не только великим представителем породы интеллигентов, он не только позиционировал себя как такового, но он еще много писал на эту тему, отстаивая понятие интеллигента в противовес понятию интеллектуала. Так что, может и Солженицын, который своими писаниями внес исключительный вклад не только в разоблачение Сталина и его концлагерей, но и в демократическую трансформацию России, тоже - гнилой интеллигент, не способный к действию? А Веллер, который не засветился в качестве диссидента даже в последний период советской власти, зато воспользовался ее крушением (а значит и деянием Солженицына) для того, чтобы построить себе карьеру на жульническом, но бодряческом, нравящемся обывателю (прагматику) философствовании, - великий делатель?

Ну, а Ленин и его соратники были интеллигенты или интеллектуалы? Или они боялись запачкать руки кровью? Я думаю, вряд ли западные интеллектуалы потягаются с ними по части делания, включая пролитие крови. (Если, конечно, не считать Гитлера за интеллектуала). Другое дело, что они (большевики) исповедовали неправильную идеологию и, как часть ее, не оптимальную мораль и потому кровь, пролитая большевиками, морально не оправдана (по оптимальной морали). Но, ничего не поделаешь, путь к истине тернист и не всегда желающие поступать по истине и по морали правильно понимают истину и мораль. Однако, неверно было бы думать, что лучше вообще наплевать на истину и мораль (или противопоставлять истину морали, что, на самом деле, то же самое, что наплевать). Прагматики, плюющие на мораль, к коим принадлежат все диктаторы всех времен и народов, включая Гитлера и Сталина, пролили крови несравненно больше интеллигентов, даже интеллигентов-революционеров.

Наконец, по поводу «ухода» интеллигенции по Веллеру. Мол изменились обстоятельства, нет больше базы для интеллигенции, не осталось уже интеллигентов и не будет больше их никогда. Настоящий интеллигент – это тот, кто остается интеллигентом при любых обстоятельствах. Настоящие интеллигенты были во все эпохи и среди разных народов и после того, как исчезнет последний настоящий интеллигент, недолго протянет и все человечество. Единственное, в чем прав Велер в этой главе, это то, что интеллигенты встречаются не только в русском народе. И братья Гракхи были таки интеллигентами. И не только братья Гракхи, но и великие еврейские пророки и революционеры разных времен и народов. Но и здесь Веллер прав лишь отчасти. Потому что хотя интеллигенты встречались и встречаются и среди других народов, но понятие интеллигента сформировалось именно в русском языке не случайно. А потому что настоящие интеллигенты (включая еврейских пророков) встречались и встречаются в среде других народов штучно, единицами. И только в русской среде интеллигенция получила статус более-менее массового явления (в определенную эпоху, не сегодня). Не в смысле, большинства народа или хотя бы процентно весомого меньшинства. Особенно, если не считать советскую «образованщину», выдающую себя за интеллигентов, ту, которая после развала Союза, забыв свои интеллигентские идеалы, пустилась во все тяжкие на поприще добывания денег. Но в том смысле, что и своим количеством и качеством смогла завоевать себе высокий авторитет в народе, достаточный, чтобы и сам народ поднять на более высокую ступень в развитии от обезьяны к человеку. Аналогично тому, как настоящие джентльмены встречаются в среде разных народов, но понятие «джентльмен» возникло в среде английского народа и ему принадлежит, потому что здесь количество настоящих джентльменов достигло в определенный период критической массы и смогло оказать влияние на общество в целом.

А для того чтобы окончательно разобраться с прагматизмом интеллектуальным ли или примитивным, замечу, что нарушение американцами обещания России не приближать НАТО к ее границам – это прагматизм. Есть возможность безнаказанно нарушить обещание, почему ж не нарушить, это ж прагматично! А некоторые прагматики (не из России) поговаривают сегодня о прагматичной целесообразности невыполнения Украиной минских соглашений. Обстоятельства благоприятствуют, чего ж не воспользоваться. Прагматично ж! Впрочем, и в России были прагматики, которые после присоединения Крыма вошли в раж и кричали: «Нам раз плюнуть всю Европу перепахать танками, а на Америку бросить атомную бомбу». Россия уже дорого платит за этот прагматизм и будет платить еще. А если этот прагматизм окончательно овладеет современным миром, то и гаплык этому миру наступит, не задерживаясь долго. Впрочем, по Веллеру в этом и даже в уничтожении Вселенной как раз и есть предназначение человечества, как такового. Так что вперед, ребята, по пути, намеченному великим Веллером!

http://www.sunhome.ru/philosophy/16454