ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ ГЛАЗАМИ НАРОДА

С. Климова

Интеллигенция и народ, интеллигенция и власть – сюжеты, весьма популярные в среде отечественных обществоведов, публицистов, политиков. Отношение же самого “народа” к интеллигенции, представления простых людей об этой социальной группе – тема менее популярная, но, как показали данные опроса, проведенного Фондом “Общественное мнение”, не менее интересная¹.

Понятие “интеллигенция” знакомо абсолютному большинству респондентов: знают, что это такое, 66% опрошенных, еще 30% осторожно ответили, что “слышали” об интеллигенции. Затруднившихся с ответом и тех, кто, по их признанию, слышит это слово впервые, оказалось всего 4%.

Знающих, что такое интеллигенция, больше, чем в среднем по выборке, среди москвичей (85%), людей с высшим образованием (80%) и граждан, чьи доходы превышают 4,5 тыс. руб. в месяц (74%), то есть в тех социальных группах, в которых с большей вероятностью можно встретить представителей интеллигенции. Люди, не доверяющие В. Путину, также чаще, чем россияне в целом, имеют представление о том, что такое интеллигенция (72%).

Респондентам был задан открытый вопрос “Как Вы понимаете слово «интеллигенция», что оно означает?” Почти все дали те или иные определения (не ответивших оказалось только 13%), и разброс интерпретаций получился весьма значительный. Мы попытались разделить все ответы на три большие группы в зависимости от критериев, явно или неявно лежащих в основе идентификации интеллигенции. В порядке уменьшения доли респондентов, упомянувших тот или иной критерий, это:

1) личные качества, присущие интеллигентным людям (75% от числа опрошенных);

2)  статусные атрибуты (61%);

3)  социальные функции интеллигенции (4%)².

Размышляя о том, что такое интеллигенция, многие респонденты говорили о качествах, свойственных, по их мнению, интеллигентным людям. Примечателен тот факт, что в категорию “личные качества” попало значительно больше ответов, чем в категорию “статусные атрибуты”, и в десять раз больше, чем в категорию “социальные функции”. Наверное, если бы вопрос задавался иначе – например, “что делает, чем занимается интеллигенция”, указаний на статусы и функции было бы больше. Но спонтанно респонденты довольно редко упоминали эти категории в отношении интеллигенции. Это позволяет предположить, что общественный статус и функции интеллигенции как социальной группы не очевидны для большинства опрошенных россиян, то есть данная группа слабо выделена в социуме в качестве социального субъекта³.

Качества, присущие интеллигенции

Чаще всего основными признаками интеллигенции респонденты называли определенные личностные качества, особенности мировосприятия и поведения. Интерпретировать ответы такого рода довольно трудно. Во-первых, непонятно, считают ли респонденты интеллигенцию носителем этих качеств или они переводят ответы в нормативный план. Иначе говоря, неясно, являются ли, по мнению участников опроса, указываемые качества действительно присущими интеллигенции или они существуют в виде “идеального типа”, набора критериев, с которыми соотносится поведение конкретного человека или определенной группы людей. Во-вторых, непонятно, присущи ли указанные качества только интеллигентным людям, преимущественно им или всем людям вообще? (Скорее всего, отвечавшие, если бы им задали эти вопросы, либо затруднились бы с ответом, либо сказали бы, что имели в виду и то, и другое.)

Участники фокус-групп тоже говорили главным образом о личностных качествах, несмотря на то, что модераторы настойчиво предлагали им поразмышлять о признаках интеллигенции как социальной группы.

“1-й участник: Культура, разносторонне развитый человек, я так считаю.

Модератор: Не характеристики отдельных людей, а интеллигенция как социальная группа?

2-й участник: Порядочность.

3-й участник: Сдержанность.

Модератор: Мы сейчас не конкретные качества обсуждаем, а эту группу. Что объединяет интеллигенцию?

3-й участник: Культура, общительность, порядочность. Модератор: А еще кто как эту группу может описать? 4-й участник: Юмор должен присутствовать.

Модератор: Мы как социальную группу обсуждаем... Чем она от других отличается?

5-й участник: Вежливостью” (ДФГ, Самара). Среди ответов, отнесенных нами к категории “личные качества”, наиболее часто встречаются высказывания, касающиеся определенных норм, правил и особенностей поведения интеллигентного человека. Четверть респондентов (25%) сказали, что интеллигенцией они считают людей вежливых, воспитанных, скромных, умеющих себя вести (“который держит себя в рамках приличий”, “воспитан, тактичен”, “следует этикету…”). Некоторые респонденты отмечали, что интеллигентный человек имеет аккуратный, опрятный, привлекательный внешний вид (2%). Сюда же можно отнести и умение не употреблять ненормативную лексику (2%): “без матов обращение”, “культурные, не ругаются вульгарными словами”, “говорить красиво”.

Итого в группе, которую мы условно назвали “правила этикета”, оказалось 29% ответов. Столь большая доля, на наш взгляд, свидетельствует о том, что именно этот признак - внешний, поведенческий - служит основным критерием, по которому люди отличают интеллигентного человека от неинтеллигентного. К этому предположению приводят и материалы фокус-групп: участники дискуссий называли этот критерий в первую очередь, а если модератор предлагал группы, выделенные по другим признакам (в частности, статуса), они проверялись “на интеллигентность” соответствием либо несоответствием критерию корректности поведения.

“1-й участник: Интеллигентная группа - это которая соблюдает какие-то правила. Это первый критерий. 2-й участник: Что-то типа этого... Точность, пунктуальность,   наверное,   должна   быть” (ДФГ, Москва).

“Модератор: Как вы считаете, студенчество можно назвать интеллигенцией?

1-й участник: По культуре поведения надо смотреть. Если человек стоит, курит, тут же может съесть что-то и тут же бросит, даже если он учится, студент, его нельзя назвать интеллигентным.

2-й участник: Это зависит от того, как ведут.

1-й участник: Ругаются матом... Ну, не все соответствуют” (ДФГ, Новосибирск).

Второе по частоте встречаемости определение интеллигенции “культурные люди” (23%). Отметим в скобках, что понятие “культурный человек” - не менее сложное, чем понятие “интеллигенция”. Г. Татарова и А. Бурлов провели большое исследование, посвященное изучению образа культурного человека в массовом сознании, и обнаружили, что в структуру этого образа входят главные и дополнительные компоненты, ядра и периферии образов, позволяющие конструировать “эйдотипы” (от лат. эйдос – идея, топос – место) культурного человека [Бурлов, Татарова. 1997]. Главные элементы, выделенные исследователями, – это (в порядке убывания значимости): культура общения, отношение к другим, отношение к себе, принципы поведения [Бурлов, Татарова. 1997. С. 18–22]. Сходные признаки или качества мы фиксируем и в представлениях участников опроса об интеллигентном человеке.

На третьем месте по числу упоминаний – “ум, развитый интеллект” (10%). 7% респондентов указали на определенные этические нормы, характеризующие интеллигентного человека, – честность, порядочность, справедливость: “правильный”; “человек слова, порядочность”; “честь и совесть”; “справедливый”.

3% опрошенных назвали такие качества интеллигенции, как доброта и отзывчивость (“отзывчивый к проблемам окружающих”, “обходительный, внимательный”, “доброжелательный и правильно относится к людям”). В отличие от правил поведения, доброта и отзывчивость проявляются в непосредственных, эмоционально окрашенных контактах, а не в безличном регламентированном взаимодействии. Эти качества особо значимы в первичной группе, в которой складывающиеся отношения касаются каждого ее члена. И то, что среди опрошенных нашлись люди, склонные описывать интеллигенцию в категориях, более адекватных в применении к дружескому кругу, нежели к номинальной группе, свидетельствует, очевидно, о наличии среди опрошенных людей, для которых эти категории имеют универсальное значение.

Только 2% респондентов упомянули о духовности интеллигенции (“культурный, духовный человек”, “богатый внутренний мир”). Это были высказывания “свернутые”, собирательные, общего характера, поэтому за обыденными интерпретациями понятия “духовность” мы обратились к материалам фокус-групп.

Выяснилось, что “духовность” – это, во-первых, синоним отказа от ориентации на материальные ценности, бессребреничество.

“1-й участник: Все обогащаются. А если человек интеллигентный, он будет ждать, пока... Ну, тяжело ему.

2-й участник: Богатые духовно и бедные материально” (ДФГ, Новосибирск).

Во-вторых, под “духовностью” подразумевается ориентированное на развитие личности потребление культурных ценностей, знаний, умение различать хорошее и дурное, красивое и некрасивое и т. п.

“Нужно духовный какой-то толчок кверху, а сейчас о хлебе насущном люди больше беспокоятся, чем о культурном развитии” (ДФГ, Москва).

В-третьих, духовность косвенным образом увязывается с озабоченностью судьбой страны, с умением понять и интерпретировать происходящие в обществе события и процессы.

Статусные атрибуты интеллигенции

Довольно много было ответов, в которых участники массового опроса называют интеллигенцией людей, имеющих определенный общественный статус. Чаще других к группе интеллигенции относили образованных людей, людей сдипломами (43%): (“имеют дипломы”, “люди с высшим образованием”). Здесь важен акцент на том, что высокий статус достигается с помощью институциональных эскалаторов – учебных заведений, окончание которых дает право на работу в определенных сферах деятельности. Некоторые, однако, не связывали столь жестко интеллигентность с наличием диплома, а использовали более размытую формулировку, указывая на широкую образованность интеллигенции: “кто читает умные книжки”, “человек-универсал, знает понемногу обо всем”. Участники фокус-групп объясняли, почему нельзя однозначно соотносить интеллигентность с наличием диплома: интеллигентность – это образованность, которая включает не только знания, полученные в учебном заведении, но образ жизни, основанный на приоритете духовных ценностей. Считать окончание вуза критерием интеллигентности, по мнению участников дискуссий, нельзя, потому что интеллигентность – более сложное понятие.

“Модератор: А сейчас это кто, с каким образованием? Как вы думаете? 1-й участник: В большинстве, конечно, высшее образование. 2-й участник: Нет, не совсем так. 1-й участник: Ну, может, среднетехническое.

3-й участник: Вполне достаточно среднего образования, чтобы быть интеллигентом, – не побираться хотя бы.

4-й участник: Достаточно вообще без образования быть, но быть в душе таким интеллигентным, что можно и не заканчивать. У меня бабушка была, царство ей небесное, настолько интеллигентным человеком... Она вообще ничего не закончила” (ДФГ, Самара).

Продолжение размышлений участников массового опроса об общественном статусе интеллигенции – указание на конкретные профессии (6%). Видимо, частота упоминания профессии, которой присваивается атрибут “интеллигентной”, зависит от того, насколько часто в обыденной жизни респондент встречает ее представителей: врачи и учителя упоминались чаще, музыканты, ученые, художники, инженеры – реже. Немногие отнесли к интеллигенции “людей, занимающихся управлением государством”. Впрочем, некоторые назвали интеллигенцией работников бюджетной сферы и государственных служащих, в числе которых вполне могут иметься в виду и работники аппарата государственного управления.

Критерий рода занятий, профессии, как мы видим, в ходе массового опроса упоминали немногие. Участники фокус-групп пытались называть (под давлением модератора) представителей каких-то “интеллигентных” профессий, но в ходе обсуждения все-таки находили этот критерий недостаточным для исчерпывающей характеристики указанной социальной группы. “Модератор: А кто составляет эту социальную группу? Люди, допустим, какой профессии?

1-й участник: Да это во всех профессиях должны.

2-й участник: В каждой профессии есть. Я вот, например, работаю на заводе – у нас тоже есть интеллигентные люди, ничего плохого о них сказать нельзя.

1-й участник: Все правильно.

Модератор: У них какая профессия, кто это? 3-й участник: Я вот думаю, может, какие-то директора. 4-й участник: Работники культуры, образования, артисты должны быть интеллигентными.

5-й участник: Рабочий тоже может быть.

6-й участник: Конечно, и в рабочих массах есть такие.

1-й участник: Да, и в рабочих массах” (ДФГ, Самара).

Среди участников массового опроса было довольно много тех, кто не указывал на конкретные профессии, но выделял в качестве общего признака интеллигенции умственный труд, ставя таким образом знак равенства между “работой головой” и интеллигентской функцией (5%): “это те, кто работает головой, а не руками”. Наверное, если бы авторам этих ответов напомнили о труде хирурга, конструктора-испытателя или скульптора, они бы задумались: так ли уж бесспорен этот признак? Похоже, задумались об этом те, кто отметил критерий творчества, и сказали, что интеллигенция – это как раз “люди творческих специальностей”.

Но и с этим критерием не все просто в наше время, когда слово “криэйтор” (англ. creator – творец) ассоциируется прежде всего с рекламным бизнесом. Кого в самом деле скорее назовут интеллигентом: того, кто в своем творчестве выражает и защищает интересы всего общества (вариант – слабых или какую-то другую, не свою группу), или того, кто творчески защищает интересы своей группы либо предлагает обществу продукт (идею), соответствующий целям своей группы, – будь то партия или производственная фирма? Если учитывать данные исследования, – скорее все-таки первого, чем второго.

“Интеллигенция думает не только о своем обогащении, но и о ближнем своем. Если брать те века, как там Пушкин жил, – они же думали не только о себе, они думали обо всех людях, о крестьянах…” (ДФГ, Москва).

Основания для такого вывода - не только в данных исследования, но и в том, что функция “милость к падшим призывать” традиционна для интеллигенции (не только российской); она имеет наработанные жанры и практики (организация благотворительных фондов, мероприятий и пр.). Конечно, интеллигент может участвовать в акциях по продаже (продвижению) своего продукта (книги, фильма, компьютерной программы), но это - работа для заработка, а не специфическая интеллигентская функция. В том, что продавцов интеллектуальных продуктов можно считать интеллигентами, участники фокус-группы не были уверены.

“Модератор: Противопоставить интеллигенцию какой группе социальной можно?

1-й участник: Я думаю, торгаши. На базаре которые.

2-й участник: Так вы не забывайте, что сейчас торгаши все с интеллигенции пришли. Кандидаты наук.

3-й участник: По сути дела архитектурная фирма тоже продает свой продукт. А там, как правило, интеллектуальная работа” (ДФГ, Новосибирск).

Любопытно, что с имущественным статусом понятие “интеллигенция” соотнесли лишь 2% опрошенных (“хорошо, роскошно живут”, “кто богатый, тот и интеллигентный”). А участники фокус-групп категорически отказались приписывать интеллигенции определенный имущественный статус.

Модератор: Это люди богатые или бедные?

1-й участник: Это необязательно, необязательно.

2-й участник: Да, это необязательно.

3-й участник: Есть и богатые, есть и бедные.

1-й участник: Учителя тоже в пожилом возрасте преподают в школах, в институтах - тоже зарплата маленькая, но это интеллигентные люди.

4-й участник: Это однозначно  –  количество денег не влияет на интеллигенцию” (ДФГ, Самара).

Тех, кто счел критерий общественного статуса в чистом виде, не отягощенный дополнительными атрибуциями профессиональных знаний или интеллектуализма, достаточным для отнесения к интеллигенции, оказалось всего 2%. Они причислили к интеллигенции верхушку общества, элиту, начальников (“высшее общество”, “люди, которые занимают руководящие посты”).

Склонность многих россиян относить к интеллигенции людей, обладающих определенным статусом, подтверждается и тем, что в ответ на просьбу назвать известных в России людей, которых респонденты считают интеллигентными, были упомянуты в первую очередь влиятельные персоны: В. Путина назвали 26%, Д. Медведева - 6%, по 3% опрошенных упомянули С. Иванова, Н. Михалкова и А. Солженицына. Однако обсуждения на фокус-группах показали, что группа интеллигенции не определяется лишь в категориях статусности, несмотря на то, что участники добросовестно старались проверить применимость этого критерия. Участники одной из фокус-групп пришли к заключению, что четкой границы между интеллигенцией и неинтеллигенцией не существует.

“Нет вот такой вот четкой границы: вот там народ, здесь интеллигенция. И сразу видно, на человека посмотрел: ага, этот – из рабочей семьи, этот – из интеллигентной. Сейчас такого нет” (ДФГ, Москва).

Социальные функции интеллигенции

Вменение интеллигенции особых социальных функций основывается на допущении, что интеллигенция как никакая другая группа способна влиять на положение дел в обществе. Каким может быть это влияние? В первую очередь идеологическим, поскольку интеллигенция способна формировать и предлагать обществу смыслы событий и сами события (например, событием может быть выход в свет книги, фильма, интервью авторитетного интеллектуала и пр.). Но признают ли наши сограждане за интеллигенцией способность реально воздействовать на ход событий? 20% участников массового опроса затруднились ответить на вопрос: “Как Вам кажется, сегодня российская интеллигенция оказывает положительное или отрицательное влияние на положение дел в стране? Или вообще не оказывает влияния?”; 28% сказали, что интеллигенция никак не влияет на положение дел в стране. Остальные (чуть больше половины) склонны считать интеллигенцию влиятельной группой: положительным ее влияние назвали 46%, отрицательным - 6% опрошенных. Однако привести конкретные примеры влияния интеллигенции на общественную жизнь респонденты затруднились.

“Модератор: Какую роль играет интеллигенция?

1-й участник: Я считаю, что интеллигенция должна играть важную роль.

Модератор: А играет какую?

1-й участник: Ну, ведущую.

2-й участник: Я думаю, туда, наверх... Правильно? Значит, интеллигенция играет у нас роль не последнюю” (ДФГ, Москва).

Что же подразумевается под понятием “влиятельность интеллигенции”? Какие функции должна выполнять эта группа, чтобы считаться влиятельной?

Социальные функции интеллигенции - популярная тема не только в России. Умберто Эко, говоря о роли интеллигенции в обществе, упоминает роман Итало Кальвино, вышедший в Италии в 1957 году (в русском переводе - “Барон на дереве”. М.: “Радуга”, 1984). В этом романе речь идет о молодом бароне Козимо Пьо-васко, который, не желая есть улиток на ужин и спасаясь от гнева отца, отправляется жить на дерево и проводит там всю жизнь. У. Эко полагает, что, создавая своего героя, И. Кальвино вменял интеллигенции обязанность быть на критической дистанции по отношению к “своим”. Интеллигент - наблюдатель и резонер; он критик, а не глашатай, ему незнакомо ощущение “твердой почвы под ногами”, но зато ему открывается широкая панорама. (Рекламщик-“криэйтор”, так же, как и партийный функционер, по определению не могут быть критиками своей партии или своего продукта.) Сам У. Эко очень гордится тем, что на конгрессе в Париже, посвященном роли интеллигенции в кризисных условиях современного общества, он вместил свое выступление в одну фразу: “Интеллигенция не должна справляться с кризисами, интеллигенция должна устраивать кризисы” [Эко. 2007. С. 124, 126-127].

“Устраивать кризисы” - значит быть в оппозиции к власти. Роль оппозиционера как родовой признак интеллигенции - идеоло-гема, которую во все времена разделяли многие российские интеллигенты. Но в массе своей россияне, по-видимому, так не думают. В ответах на открытый вопрос о том, что такое интеллигенция, не встретилось ни одного высказывания, которое можно было бы, хотя бы с натяжкой, интерпретировать как общественный запрос на эту роль. И на фокус-группах функция критики власти как базовый признак интеллигенции оказалась не слишком популярной.

“Модератор: А как вы думаете, интеллигенция должна критиковать власть или наоборот - повышать ее авторитет?

1-й участник: Смотря какая власть. 2-й участник: Да.

3-й участник: Где-то покритиковать, а где-то и... 4-й участник: Если власть хорошая, то - конечно.

5-й участник: По совести она должна делать, в зависимости от действий власти. Если власть хорошо делает, надо похвалить, если плохо, значит поругать” (ДФГ, Самара).

Один из участников московской фокус-группы настаивал на обязательной оппозиционности интеллигенции, но и здесь в итоге пришли к идее “конструктивной оппозиции”.

“1-й участник: Она должна быть в оппозиции обязательно.

Модератор: Должна быть?

1-й участник: Да, потому что, я считаю, интеллигенция, как говорится…

2-й участник: Это должна [быть] совесть нации.

Модератор: А как есть?

1-й участник: А есть - двумя руками за власть. Что скажут, то и делает.

3-й участник: Конструктивная критика должна быть.

4-й участник: Если что-то неприемлемо для народа, то должна находиться в оппозиции, корректировать какие-то законы или еще что-то, а если это находится на уровне, значит, она должна поддерживать”

(ДФГ, Москва).

Участники массового опроса упоминали следующие функции интеллигенции: ответственность за страну, моральный авторитет, производство духовных ценностей.

Сказали, что интеллигенция - это общественно активные люди, приносящие пользу обществу, патриоты, люди, ответственные за страну, 2% опрошенных (“чувство ответственности за страну”, люди, которые чувствуют ответственность за то, что происходит вокруг”).

Критическое отношение к своей группе и к власти, установка на то, чтобы “устраивать кризисы”, не противоречит социальной ответственности, а в определенные моменты истории даже предполагает ее. Но, видимо, для социального контекста современной России это - противоположные позиции. Во всяком случае, в современном дискурсе тема вины интеллигенции за социальные потрясения в России XX века звучит явственнее, чем тема “буревестника” (см., напр., [Елисеев, Елисеева. 2007]). Косвенным подтверждением того, что в массовом сознании ответственность - это стабильность, а не потрясения, являются и приведенные респондентами имена интеллигентных людей (см. выше).

Мы задавали респондентам вопрос об ответственности интеллигенции. Согласны с мнением, что особое чувство ответственности за судьбу страны - это отличительная черта интеллигенции, около половины россиян (44%; среди людей с высшим образованием - 56%). Противоположную точку зрения - что интеллигенция не отличается от других групп особым чувством ответственности за “судьбы родины” - разделяют 34%.

На фокус-группах тема общественного служения интеллигенции и ее ответственности за положение дел в стране тоже звучала, но дополнительные смыслы функции “ответственность перед обществом” были теми же, которые зафиксированы в массовом опросе: патриотизм, благо страны, служение людям (в контексте идеологии малых дел).

“Модератор: Олигарха можно противопоставить интеллигенции? Участник: Можно противопоставить, если он меценатством не занимается, продвижением культурных каких-то проектов. Если думает только о себе и о своей семье. О народе не думает” (ДФГ, Москва).

“Радение” интеллигенции за страну, по мнению респондентов, должно выражаться не столько в реальных действиях, сколько в том, чтобы предложить обществу интерпретации и оценки происходящих событий и процессов.

Именно критерии ответственности и патриотизма, понимаемые как повседневная работа на благо страны, а не как критика власти, отличают, по мнению участников самарской фокус-группы, интеллигентов от интеллектуалов.

“1-й участник: В современном обществе интеллигенции практически нет. Есть интеллектуалы. Интеллектуалов стало больше. Интеллигенция - это духовные, образованные люди, которые не противопоставляют себя обществу, имеют чувство патриотизма, ведут себя на пользу и на благо страны своей. У нас критерии интеллигенции не должны меняться. Сто лет назад человек, который не отвечает за судьбы своей страны, не мог считаться интеллигенцией. И сегодня это должно быть свойственно. Если ей это не свойственно, значит, это не интеллигенция.

2-й участник: До революции прививалось это радение за Россию. С другой стороны, посмотрите, пожалуйста, на наших ученых, которые работают за спасибо. Которые не перекупаются и работают за копейки и делают великие открытия. Это люди - за страну” (ДФГ, Самара).

Сказали, что интеллигенция должна быть авторитетом, быть примером для подражания, 1% участников массового опроса. Упомянута была эта функция и на одной из фокус-групп, и конечно, участники не удержались от критики в адрес телевидения. Тут же нашлись защитники “чистоты рядов” интеллигенции, которые заявили, что тех, кто придумывает телепередачи, ведущие к нравственной деградации зрителей, нельзя считать интеллигенцией, потому что они не выполняют присущую ей функцию – быть примером для подражания.

“Модератор: В чем была роль интеллигенции, когда интеллигенция играла какую-то заметную роль в нашей истории? В чем эта роль выражалась?

1-й участник: Пример брали с них. Даже те же простые... крестьяне и рабочие приезжие – они брали пример с этих людей: как надо себя вести, как думать.

Модератор: Были?..

1-й участник: Да, образцом. Если считать интеллигенцией людей, которые сейчас несут информацию в массы, то они вреда больше приносят этими своими передачами развратными. Порнография там постоянно. Или Симпсоны дебильные.

2-й участник: К интеллигенции их не отнесешь” (ДФГ, Москва).

Функция производства духовных благ, скорее всего, подразумевалась теми участниками массового опроса, которые упоминали людей творческих профессий вообще или называли конкретные профессии. Говорили о такой функции интеллигенции и на фокус-группах, но нечасто. Видимо, это представляется самоочевидным, не требующим обсуждения. Во всяком случае, когда кто-то упоминал об этом, возражений не возникало.

“Интеллигенция – это люди, которые не приносят материальных благ обществу. Они приносят только духовные. Киномеханик – интеллигент; врачи, артисты, писатели, музыканты. Они только обогащают наше мировоззрение” (ДФГ, Новосибирск). Стоит отметить, что и сами представители интеллигенции не проблематизируют понятие “духовности” в той же степени, как другие аспекты темы “функции интеллигенции” (например такие, как ответственность или критика власти). Вероятно, поэтому в обыденном сознании с духовными благами стали отождествляться некоторые услуги. В самом деле, ведь совет врача или работу киномеханика не положишь в карман – значит, это духовное благо, а не материальное.

Интеллигенция в прошлом и настоящем

Среди интеллектуалов достаточно широко распространена точка зрения, в соответствии с которой интеллигенция начинает играть особую роль там и тогда, где и когда отсутствуют другие институты защиты интересов населения и выражения общественного мнения. А поскольку Россия многие века существовала “под гнетом” – сначала царского режима, а потом советского тоталитарного режима, интеллигенция стала играть здесь особую роль. Например, Б. Дубин полагает, что социальная роль интеллигенции как источника и распространителя смыслов во времена советской власти была особенно востребована обществом, потому что отсутствовали (или не были влиятельными) другие институты, способные формировать новые идеи для общества и реинтерпретировать старые [Дубин. 2004. С. 217–218]. Эти идеи существуют и в обыденном дискурсе, трансформировавшись в утверждение о том, что на Западе интеллигенции нет вовсе, но есть свобода.

“1-й участник: У нас столетие назад поэт, писатель – их притесняли, не давали слова сказать, а на Западе и столетие тому назад люди могли выражать свои…

2-й участник: Там, да, демократия.

1-й участник: Свободу мыслей, да, исторически.

Модератор: Так есть там интеллигенция или нет?

1-й участник: Нет. Это только наше изобретение” (ДФГ, Москва).

Но такую точку зрения разделяют немногие. По мнению большинства участников массового опроса (66%), интеллигенция есть и в России, и в других странах. Считают интеллигенцию сугубо русским явлением лишь 13%. Примечательно, что первую точку зрения чаще разделяют москвичи (79%), люди с высшим образованием (72%) и с доходом более 4,5 тыс. руб. (71%). Не исключено, впрочем, что позиция тех немногих, кто отстаивает монополию России на интеллигенцию, связана не только с рефлексией по поводу тоталитарного наследия, но и с желанием подтвердить “особую духовность” России.

Многие участники массового опроса (42%) считают, что сейчас по сравнению с советским периодом влияние интеллигенции в обществе уменьшилось. Это мнение также чаще разделяют москвичи (65%), люди с высшим образованием (52%) и с доходом более 4,5 тыс. руб. (49%). Сказали, что влияние интеллигенции осталось неизменным, 18% респондентов, а 16% уверены, что это влияние усилилось. Почти четверть опрошенных (24%) затруднились ответить на этот вопрос. Большинство участников фокус-групп тоже согласились с мнением об уменьшении роли интеллигенции в современной России.

Влиятельность интеллигенции при советской власти участники дискуссий связывали со следующими обстоятельствами.

С вкладом интеллигенции в развитие духовной культуры страны, с развитием искусства и науки. Соответственно, сейчас интеллигенция менее влиятельна, потому что занята своими материальными проблемами, а не созданием шедевров и научными исследованиями.

“Модератор: В какой период российской истории играла интеллигенция

наиболее заметную роль?

1-й участник: Именно в советское время.

2-й участник: В 60-х, когда у нас физики… тогда, по-моему, интеллигенция сыграла – и книги, и литература, театры... Всё.

3-й участник: Россия вообще считалась самой читающей страной…

Модератор: В чем отличие сейчас интеллигенции от интеллигенции?..

4-й участник: В содержании кошелька.

5-й участник: Отношения стали более материальные…” (ДФГ, Москва).

С оппозиционностью по отношению к советской власти. Оппозиционность создавала интеллигенции авторитет в народе. В противоположность советской нынешняя интеллигенция демонстрирует сервильность в отношениях с властями.

“1-й участник:  То есть раньше не боялись идти в тюрьму, а сейчас в тюрьму никто не пойдет.

Модератор: Какую роль в обществе сейчас играет интеллигенция?

2-й участник: Она находится на задворках. Сейчас интеллигенция продажная…

С развитием народного просвещения, заботой о народе в целом. В противоположность советской нынешняя интеллигенция о народе не заботится. Более того, старается от народа отгородиться: выделять для себя отдельные городские территории для проживания, отдельные школы или классы для детей.

“1-й участник: Ликбез – это кто? Вся интеллигенция, которая осталась в России, на сто процентов [занималась ликвидацией безграмотности]. А сейчас она гнилая.

Модератор: Гнилая интеллигенция – кто это?

2-й участник: Эстрада.

1-й участник: Эти все, которые пишут литературу бульварную. Или, например, забывая про свои обязанности, начинают дополнительно денежки брать за образование моего внучонка. Гребут всё под себя.

Модератор: А советская интеллигенция как себя вела?

 1-й участник: Она для государства работала, во благо общества. Раньше все одни носилки таскали, строили гаражи. И слесарь, и токарь, и бетонщик, и учитель, и ученый – кандидат наук – все были вместе.

3-й участник: И в очереди за заказом стояли.

4-й участник: Даже в школах зачастую смотрят по родителям…” (ДФГ, Новосибирск).

С тем, что интеллигенция при советской власти была образцом для подражания в поведении, мыслях и чувствах. Нынешняя интеллигенция таким образцом быть не может, потому что участвует в создании интеллектуальных продуктов, портящих нравы и вкусы россиян (см. выше).

Таким образом влиятельность интеллигенции при советской власти определялась, по мнению участников исследования, не только тоталитарным гнетом и критической позицией интеллектуалов по отношению к советской власти, но и (даже большей частью) тем, что тогда интеллигенция выполняла некоторые важные общественные функции, которые сейчас перестала выполнять. Это: народное просвещение, формулирование и публичное выражение общественных чаяний и проблем, создание духовных ценностей (в том числе образцов поведения и оценок).

Выводы

Тот факт, что участники опроса рассуждают об интеллигенции преимущественно в категориях личностных качеств, говорит о том, что они не воспринимают ее как целостную общественную группу, включенную в социальный или экономический процесс и способную к выражению консолидированной точки зрения по поводу групповых или общественных интересов. С другой стороны, разговор в категориях качеств может быть свидетельством общественного запроса на соответствующие образцы, функция создания которых вменяется интеллигенции.

Дефицит таких образцов – вероятно, одна из причин недовольства продукцией телевидения, разговор о котором все время возникал в контексте рассуждений о качествах интеллигенции. Есть, вероятно, и другое обстоятельство. Мы предполагаем, что большая популярность критерия “правила этикета” в описании интеллигенции вызвана потребностью понять, как следует себя вести в новых условиях анонимности общества, территориальной и социальной мобильности, когда приходится чаще, чем прежде, контактировать с незнакомыми людьми, с представителями разных социальных слоев и стран и быть при этом “политкорректным”. Ведь всем людям, независимо от статуса и образования, приходится договариваться между собой о добрососедстве, а значит демонстрировать уважение и добрые намерения.

Сталинское определение интеллигенции как “прослойки” респонденты вспоминали довольно редко. Но некоторые статусные признаки – уровень образования, профессия, характер труда, место в социальной иерархии общества – упоминались активно. Это позволяет сделать вывод, что интеллигенция воспринимается все-таки как высший слой, а не как прослойка, несмотря на неконсистентность статуса (чаще всего речь заходила о высоком образовании и низких заработках; реже – о высоком статусе и неподобающем поведении). Обсуждение вопроса о том, является ли интеллигенция частью народа, или народ и интеллигенция разделены реальными и символическими барьерами, приводило участников дискуссий к выводу, что эти барьеры становятся все выше, и былое единство интеллигенции и народа исчезает.

В ходе массового опроса и обсуждений на фокус-группах речь заходила и о функциях интеллигенции в обществе. Тема функций, наиболее обсуждаемая среди интеллектуалов, давалась респондентам с трудом. Однако те, кто все же говорил об этом, выражали свои ожидания относительно того, что должна делать интеллигенция и чего она делать не должна. Во-первых, у нас есть основания утверждать, что россияне в большинстве своем не хотят, чтобы интеллигенция “устраивала кризисы”, то есть призывала к переменам. Общественный запрос на такие социальные функции интеллигенции, как критичность, особая позиция по отношению к действиям влиятельных групп в экономике и политике, невелик. Но вполне отчетливо заявлены ожидания ответственности, патриотизма, служения народу, авторитетности.  

Литература

Бурлов А.В., Татарова Г.Г. Метод неоконченных предложений в изучении образа “Культурный человек” // Социология: методология, методы, математические модели. 1997. № 9. С. 5–31.

Дубин Б. Интеллектуальные группы и символические формы. М., Новое издательство. 2004.

Елисеев Г., Елисеева О. Ответственный класс в России // Социальная реальность, 2007. № 8. С. 57–74.

Климов И. В поисках субъекта действия // Социальная реальность. 2006. № 12. С. 92–97.

Эко У. Полный назад. М., Эксмо. 2007.

^{_________________________________}

¹ Общероссийский опрос населения от 19–20 января 2008 года (100 населенных пунктов, 44 субъекта РФ, 1500 респондентов). Дискуссионные фокус-группы в Москве, Новосибирске и Самаре 4 декабря 2007 года.

² В сумме полученных ответов больше 100%, потому что один человек мог давать несколько ответов.

³ О природе и признаках социальной субъектности см.: [Климов. 2006].

http://corp.fom.ru/uploads/socreal/post-323.pdf