Предыдущие интеллигентизации плодили интеллигентов. Из-за сравнительной доступности образования, используемого тогда в качестве основного признака интеллигентности, интеллигентами стали считать себя все, кому удавалось избежать в характере своей деятельности физического труда. Морально-нравственная составляющая при этом роли не играла.

Хоть революционно настроенная разночинная интеллигенция, хоть рабоче-крестьянская со своей мнимой верой в светлое будущее, не особо стремились усовершенствовать человеческую сущность. В результате этого, события начала и конца XX столетия дают основания утверждать, что интеллигенция не способна и не должна брать на себя ответственность за осуществление социальных преобразований. Но это не дает оснований автоматически проявлять недоверие к интеллигентности, как свойству человеческой натуры.

Поэтому, интеллигентизация не в смысле увеличения интеллигентов, а в смысле формирования почтительного отношения к интеллигентности не только имеет право на существование, но и является наиболее рациональным способом осуществления положительных преобразований в России с сохранением ее культурной и национальной идентичности.

"В то время, как образованное общество теряет интерес к честной, нелегальной литературе, среди рабочих растет страстное стремление к знанию и к социализму, среди рабочих выделяются настоящие герои, которые — несмотря на безобразную обстановку своей жизни, несмотря на отупляющую каторжную работу на фабрике, — находят в себе столько характера и силы воли, чтобы учиться, учиться и учиться и вырабатывать из себя сознательных социал-демократов, “рабочую интеллигенцию”. В России уже есть эта “рабочая интеллигенция”, и мы должны приложить все усилия к тому, чтобы ее ряды постоянно расширялись, чтобы ее высокие умственные запросы вполне удовлетворялись, чтобы из ее рядов выходили руководители русской социал-демократической рабочей партии” (Ленин В.И. Попятное направление в русской социал-демократии).